Мы привыкли видеть современные яхты и парусники такими, какими они есть сейчас. Современные технологии и решения позволяют управлять яхтой одному человеку. Как развивалось яхтостроение на протяжении столетий? – этот вопрос стал главным в жизни подводного археолога, доцента кафедры морской археологии Университета Коннектикута Крума Бъчварова…
Когда мы готовили материл о чемпионате Европы по судомодельному спорту в Каварне (Болгария), даты соревнований совпали с проведением Черноморской археологической экспедиции Black Sea MAP, и нам повезло познакомиться с Крумом Бъчваровым (Kroum N. Batchvarov), доктором философии, профессором Морского археологического университета Коннектикута, подводным археологом и яхтсменом, человеком, отлично знающим историю кораблестроения и развития паруса как такового. В его жизни яхтинг и профессия тесно переплелись и стали неотъемлемой частью друг друга.
Крум родом из Болгарии, но уже прошло 27 лет, как он уехал из родной страны, чтобы заниматься любимым делом, вести раскопки и исследования подводных глубин. Перспектива карьерного роста была за пределами Болгарии. «Больше половины моей жизни прошло за границей», – говорит Крум.
Черное море хранит тайны парусников времен Византийской и Римской империй, затонувших более 2500 лет назад, близкое расположение Турции тоже оставило отпечаток на дне Черного моря.
Крум вернулся в Болгарию, в портовый город Бургас, на время экспедиции. Это уже не первая его командировка на родину, но самая масштабная за всю историю мировой подводной археологии. Проект Black Sea MAP длится с 2015 года, и за это время исследователями было найдено более полусотни мест кораблекрушений. Каждое погружение под воду – это как открытие в космосе. Там время застывает, некоторые судна не только сохранили обшивку, но и мачты, стоящие в вертикальном положении, а трюмы забиты амфорами с провизией. Только под водой все археологические находки остаются в целостности и сохранности, не разграбленные и не уничтоженные мародерами. Благодаря этим раскопкам ученые находят подтверждение историческим теориям, подкрепляя их фактами и артефактами. Чем древнее судно, тем оно лучше сохранилось. Крум говорит, что это связано с тем, что более поздние парусники уже могли строить с использованием металлических гвоздей и шпилек, а метал в воде ржавеет и корабли разрушаются быстрее.
Разговаривать с этим человеком можно часами, о каждом кораблекрушении он расскажет с мельчайшими подробностями и, как настоящий яхтсмен, сразу оценит сложность управления тем или иным видом найденного судна. Ему удалось совместить невозможное – парусники над водой и под водой.
Доктор Бъчваров, почему Вы решили заняться именно подводной археологией?
Археология – это мечта с детства, особый интерес у меня вызывают суда 17 века. Все началось с первой книги, которую мне подарил отец, и я начал интересоваться кораблекрушениями.
Какая экспедиция была особенно значимой для Вас?
В Китене, у берегов Болгарии, во время исследований обломков «Киттенского» корабля в 2000 – 2003 г.г., это было на тот момент первое постсредневековое кораблекрушение, найденное в Черном море, полностью раскопанное и задокументированное. Его корпус сохранился ниже ватерлинии, тем не менее, средиземноморские примеры судов с аналогичной конструкцией, а так же обломки, найденные в Каталонии, крушения в Турции и во Франции не так хорошо сохранились, и археологи не имели достаточно информации. Моя дипломная работа была на тему: «Постройка судов XVII века», а докторскую диссертацию я защитил именно на исследованиях «Киттенского» корабля, построенного в 1789 – 1807 годах, во времена царствования султана Селима ІІІ. Болгарские археологи думали, что нашли только часть корпуса и никаких артефактов, но они ошибались. При проведении раскопок этого крушения я еще не знал, насколько оно хорошо сохранилось, и даже не предполагал, что попаду в долгосрочный Черноморский проект. Правда «Киттенское» судно уже больше не является единственным, в 2015 году у берегов Черноморца (Болгария) доктор Драгомир Гарбов раскопал еще одно судно 1860 года, но оно относится к западноевропейскому типу – построенное в Австро-Венгрии.
Чем сложна работа с деревянными экспонатами, какие особенности их хранения и консервации?
Самая большая проблема как раз и состоит в хранении деревянных экспонатов. После длительного пребывания в воде клетки дерева теряют свою структуру, при испарении воды внутри клеток образуется вакуум и они не могут держать свою форму, поэтому разрушаются. Консервация заключается в том, чтобы заполнить клетки древесины и не дать разрушиться, для этого используют полиэтиленгликоль. Это самый доступный способ, хотя процесс достаточно длительный: чтобы дерево пропиталось полностью, его нужно погрузить в раствор на 3-4 года. Именно так консервировалась знаменитая часть корабля XVI века «Мери Роуз» на исторической верфи г. Портсмут в Англии.
Вы снова вернулись в Болгарию и на этот раз в Бургас. Какое крушение можно назвать самым ценным в этой масштабной Черноморской экспедиции?
Все кораблекрушения, которые мы нашли, ценные. По ним мы можем судить о мореходстве целого региона. Мы нашли 2-3 римских корабля в отличном состоянии, 2 древнегреческих судна IV–V веков до нашей эры. Также нашли «Круглое» судно из средневековья, останки подобного находили еще в XIX веке, так называемые суда Контарины, но они, к сожалению, были разобраны и не задокументированы по нынешним стандартам. А найденное нами торговое судно просто в идеальном состоянии: 2 мачты стоят вертикально в степсах и в корме остались на месте оба рулевых весла. Также мы обнаружили купеческое судно X века, на нем сохранился двушкивный блок, который мы подняли для дальнейшего исследования, и много крушений Османского периода, на двух из которых сохранились брашпили, есть интересные экземпляры с необычным рангоутом. Были найдены 6 или 7 судов XIX века европейского типа, очень интересные и хорошо сохранившиеся.
Приходилось ли Вам участвовать в раскопках на суше?
О, я всегда работал только под водой, кроме исследования корабля XVII века «Васа» в Стокгольме, над которым я провел 2 года. Когда-нибудь я опубликую и этот материал.
В чем заключается работа после экспедиции? Вы сами обрабатываете информацию или над проектом трудится целый коллектив?
После полевых работ вся информация анализируется. Это делается в несколько этапов. У нас собралась международная команда. Руководитель проекта профессор Джон Адамс из Университета Саутгемптона, я занимаю второе место. Профессор будет работать над древними кораблекрушениями, в том числе и с «Круглым» средневековым судном, я буду соавтором этой научной работы. Я отвечаю за кораблекрушения постсредневекового периода, включая суда времен казачества. Поэтому я пригласил на борт «Хавилы» украинских археологов – это Тарас Певный из Киева и Дмитрий Кобалия из Запорожья, который поднял несколько казачьих лодок на острове Хортица. Также в нашей международной экспедиции были англичане, шотландцы, испанцы, шведы и, конечно же, болгарские археологи.
Кому принадлежит исследовательское судно HAVILA SUBSEA?
Судно принадлежит норвежской компании, но находится в аренде у шведской фирмы, на борту ее экипаж и команда пилотов подводных аппаратов, оснащенных камерами, помпами и оборудованием для бурения.
Действительно, корабль современно оборудован. Пилотируемые подводные роботы делают съемку затонувших кораблей и геодезию дна, все данные сразу же обрабатываются на борту, после чего печатаются детализированные 3D модели.
Такие длительные командировки очень часто совпадают с парусным сезоном, когда самое время заняться яхтингом. Крум признался, что в этом году выходил на своей яхте «Сириус» всего несколько раз в воды Атлантики. В самый разгар сезона пришлось поднять яхту, чтобы не оставлять ее без присмотра целых два месяца, на время подготовки и проведения Черноморской экспедиции. Но открытия и найденные кораблекрушения превзошли все ожидания – еще никто и никогда не находил в таком количестве так хорошо сохранившиеся корабли.
Изучая реальные останки парусников, Крум также исследует развитие судомоделизма. Модели кораблей строили издавна, как только появились первые паруса. Их изготавливали для презентации будущего судна или как элемент интерьера.
Крум рассказывает об известных моделях: «Ранние исследования относятся к первой половине XVІI века, уцелевшие масштабные копии, которые нам известны, были построены в середине XVII века. О некоторых моделях известно, что они уже создавались после постройки реальных судов. Одной из них является модель трехпалубного корабля «Св. Михаил» 1669 г., сделанная для капитана Роберта Холмса, на память, так как он очень любил свой корабль.
Голландцы, французы и англичане строили модели по-разному. Но у них отслеживается общий стиль изготовления. Построенные в XVII веке и до середины XVIII века модели были в основном адмиралтейского типа (navy board). Они обычно имели обшивку до бархоута, а ниже оставалась открытая часть корпуса для демонстрации шпангоутов и внутреннего обустройства. Сохранившийся трехпалубник в Стокгольме, вероятно, построен в 1658 или 1659 году. А также двухпалубник, находящийся в Национальном музее Гринвича. Полагаю, что это две самые ранние сохранившиеся масштабные модели адмиралтейского типа.
Со второй половины XVIII века сохранились модели уже с полной обшивкой корпуса, так называемые georgian model.
Примерно с XIX века, по нашим данным, модели использовались в качестве проектирования. Это так называемые «полумодели». Они представляли собой разрез корабля для демонстрации формы одного борта или части корпуса с планировкой, интерьером и деталями.
Правда в том, что мы до сих пор не знаем, зачем были созданы все подобные модели. Как точные копии для испытаний перед постройкой кораблей или для красоты в качестве сувенира. Нам удалось познакомиться с Крумом Бъчваровым на чемпионате по стендовому судномоделированию в Каварне, где известный подводный археолог и исследователь кораблестроения удивил своим феноменальным знанием практически всех представленных парусных моделей, безошибочно называя автора чертежей, по которым построена та или иная копия.
Человек, который настолько любит паруса, в любых проявлениях, и задается вопросами: «С чего все началось?», «Что было первым – модель или корабль?» – не может не вызывать восхищения. Хочется только пожелать, чтобы времени хватало и на исследования, и на парусный спорт, чтобы не приходилось жертвовать яхтингом ради великих открытий подводных тайн.
Текст: Ольга ДАНИЛЮК
Фото: Крум БЪЧВАРОВ
Фотовизуализация подводных крушений: Rodrigo Pacheco-Ruiz
3D макеты кораблекрушений: Black Sea Maritime Archaeology Project
